3.
- Это же просто рука! Если она сразу не отвалилась, значит, прирастет обратно! Что первый раз, что ли?
Ренджи возмущался громко, с чувством, чтобы все услышали о его самоотверженности. Даже если эта самая самоотверженность заключалась в том, чтобы орать на весь приемный покой, размахивая полуотрубленной конечностью, и пинать ногами дежурного медика.
Кира таскал из корпуса скорой помощи в административный истории болезней, но, услышав знакомый голос, остановился, сбагрил ношу в угол и протиснулся в приемный покой.
- Ты где так умудрился, Абараи-сан?
Рука у Абараи держалась, судя по всему, на рукаве косодэ. Как раз этот рукав дежурный медик и пытался закатать, отвлекая буйного шинигами видом медсестер в коротких белых кимоно. Безуспешно. Кира мысленно потешался над дежурным – тот не знал, что Абараи попросту неспособен заниматься двумя делами одновременно.
- А, пустяковое дело… - вздохнул Ренджи. – Прирастет же, да?
- Конечно, - заверил Кира. – Прирастет.
- А сам-то давно на себя в зеркало смотрелся?
- Следы канализации видно?
- Да нет, я не об этом! Вид у тебя, ну… хреновый, в общем, вид. Как будто тебя долго ели, недоели, а потом оставили на краю тарелки.
И где только понабрался таких изящных выражений друг, который никогда не оставлял ничего недоеденного даже в тарелках соседей по столу?
- Ничего-ничего, просто очередная несправедливость, - сам же и утешил Ренджи. – Подожди, скоро тебя отсюда заберут. Это все равно окажется какая-нибудь бюрократическая ошибка. Что там интересного в этой канализации, да же?
- О, поверь мне, там очень много интересного… - вздохнул Кира и отступил в сторону, чтобы дежурный мог беспрепятственно соединить Ренджи и его руку.

…Ночью к Хисаги частенько захаживали призраки.
После их визитов соседи Шухея по палате подстерегали Киру в коридорах, хватали за отвороты косодэ и умоляли их переселить. Кира терпеливо отцеплял сведенные судорогами пальцы от своей формы и слал всех к Иемуре.
Шел восьмой день госпитализации.
Шухея упекли с хроническим переутомлением. Новоиспеченный лейтенант девятого отряда только и делал, что тренировался до одури, а вечерами до того же состояния допивался.
Кончилось тем, что почти бездыханное тело Шухея нашли на окраинном полигоне забредшие потренироваться шиноби из второго.
Так гласил рапорт, который Кира сочинил лично. Бумажная работа в скорой помощи помогала отвести душу, и делать ее он старался как можно лучше.
Неофициальная же версия состояла в том, что Кира заблудился.
В подземных коммуникациях могли свободно ориентироваться только опытные кроты вроде Харуки.
Кира на первом же самостоятельном задании едва не сгинул, долго скитался по бесконечным и совершенно одинаковым подземным коридорам, встретил что-то, успешно обошел его стороной и, наконец, вылез из люка в незнакомой местности.
Солнце уже садилось, а ведь когда Харунобу одарил его этим заданием, в приемном покое медсестры только доставали свои бенто.
Башня раскаяния, в закатном свете казавшаяся прозрачной, виднелась далеко на востоке.
Ветер принес под ноги побуревшие листья. Воздух был непривычно свежим и пахнул осенью.
Постояв минут пять, Кира отправился обратно по поверхности.
На горизонте показались тренировочные площадки девятого отряда, и Кира собрался уйти в шунпо. Дальше места он знал, и риск налететь на какое-нибудь дерево был небольшим.
- До них еще прогуляюсь, - попросил у себя Кира и, получив разрешение, неспешно побрел к полигонам.
В медной пыли что-то валялось.
Наверное, Ренджи прошел бы мимо.
Хинамори-кун, вероятно, тоже.
Кира после месяца службы в четвертом отряде начал относиться к мусору не то, чтобы с профессиональным рвением, но внимательно.
Куча грязных тряпок при ближайшем рассмотрении оказалась уработавшимся в хлам сэмпаем.
- Ничего себе, засор! – восхитился Харука, когда Кира примчался в расположение отряда с телом Хисаги на плече.
Кира был лично знаком со всеми призраками сэмпая, кроме одного. Кем был высокий человек с седыми волосами и цифрой 69 на груди, не знал и сам Хисаги. И почему-то сетовал, что он не пришел к нему во время той провальной тренировки на грунте.
Поправляя сбившееся одеяло, сонный Кира думал о том, что сойти с ума можно и по менее уважительной причине. Ему, кажется, хватит еще пары ночных дежурств и подмененных на конфеты таблеток-стимуляторов.
- Пусть вас от них разорвет, - очень тихо посоветовал Кира взводному, который уже не в первый раз шутил таким образом.

... Хинамори покрутила головой, а потом улыбнулась.
- Наверное, тайчо послал запрос в обход меня, - сказала она. - Значит, библиотека.
Кира кивнул и обернулся к подчиненным.
– Давайте-ка вымоем это поскорее, да и пойдем отсюда.
И сам, подавая пример, полез под громадный пыльный стеллаж с тряпкой. Что за фолианты хранил там Айзен-тайчо, Кира и знать не хотел, главное, чтобы не падали на голову.
Маленькие ножки мелькнули в узком светлом пространстве между стеллажом и полом, а потом на ту часть Киры, которая оставалась на поверхности, что-то мягко спланировало. Белое.
- Хинамори-кун? – осторожно спросил Кира.
Хинамори довольно хихикала.
- Пойдем пить чай! – потребовала она. – Хватит тут ползать, как червяк!
- Я при исполнении, - не особенно уверенно возразил Кира.
От тряпки, которую Момо на него сбросила, веяло силой и вседозволенностью. И очень сильной рейяцу.
Выпрямившись, Кира понял, во что одет, и застыл, огорошенный.
- Я повышаю тебя в должности! – торжественно объявила Хинамори. – Пойдем скорее, Кира-тайчо, пока мы не съели все печенье.
- Хинамори-кун, это же не шутки…
- Но и не преступление, - отрезала Момо и потянула Киру за рукав.
Тот уже не особенно сопротивлялся и лишь надеялся, что никто из усиленно драивших пол за стеллажом рядовых не видел, что творили с их командиром.

…Чай пили на веранде.
- Наконец-то, - Айзен-тайчо мягко улыбался.
Закатное солнце делало стекла его очков непрозрачными. Белое хаори казалось кремовым.
Кира, все порывавшийся снять свое от греха подальше, вдруг понял, что если капитан пятого отряда одет по форме, значит, маскарадный костюм сняли с кого-то другого.
Кира огляделся.
Хинамори суетилась, расставляя зеленоватые глиняные кружки.
В тени, заслонившись от оранжевого света заходящего солнца, сидел лейтенант Ичимару и что-то вдохновенно грыз.

…
- Ичимару-тайчо?
- Да, Изуру?
Кира еще не привык, что его называют по имени. Будучи лейтенантом пятого отряда, Ичимару этим не грешил. Впрочем, тогда он вряд ли вообще замечал Киру. Почему же выбрал его теперь своим лейтенантом? Неужели Айзен-тайчо умышленно распределил его когда-то в четвертый отряд, дабы проверить…
Кира не знал, но кое в чем его новый капитан его очень устраивал. Задать такой вопрос напрямую Унохане-тайчо он бы не решился. Ичимару же, при всей своей неприятной манере держаться, казался более доступным.
- Я изучил список других кандидатов на должность лейтенанта третьего отряда. Там есть намного более достойные шинигами. Почему вы остановили свой выбор на мне?
- Тебе так важно это знать, Изуру?
Капитан демонстративно зевнул, но Кира, знавший Ичимару не понаслышке, видел, что глаза того открыты и предмет разговора его, как минимум, занимает.
- Да, тайчо.
- У тебя была причина, вот и все, - спокойно сообщил Ичимару. – Без причины ты просто покойник в отпуске.
- Причина? – переспросил Кира.
- Конечно, - Ичимару потряс пустой чайник. – Свари-ка чаю, Изуру.

КОНЕЦ.

- Бьякурены (желательно без сопливого романса и щенячьих глаз с чей-то стороны). Бьякуя симпатизирует лейтенанту, хочет привить ему вкус и чувство прекрасного; можно историю того, что предшествовало походу на чай к Сотайчо и прочие… совместные посещения.

~~~ *** ~~~~

Рэндзи всегда верил в свои силы и возможности. Он каждый день совершенствовал свои боевые навыки, приближаясь к совершенству. Ладно, может быть "идеала" как такового вообще не существует, но это не мешало к нему стремиться. А еще Рэндзи старательно следил за своей внешностью - мылся два раза в день и чистил зубы отбеливающей пастой, а также регулярно посещал парикмахера. Одежда время от времени стиралась и чистилась.

И Рэндзи начал больше времени уделять своим обязанностям фукутайчо. Он дольше сидел над бумажками, составляя различные отчеты или прошения о выделениях финансов. Он даже научился заваривать любимый жасминовый чай Кучики-тайчо. А чтобы чай был вкуснее, он покупал какие-нибудь сладости к нему, например, те же вагаси.

В общем, Рэндзи был весьма собой доволен и гордился своей выдержкой и работоспособностью. И еще он ждал, когда все это заметит тайчо и похвалит, может быть. И еще... Рэндзи толком не знал, что хотел, но можно предположить, что признания и общения на равных.

В это утро фукутайчо шестого отряда как всегда приготовил чай, положил пару сладостей, украсил все это веточкой сакуры и отнес в кабинет.

- Доброе утро, Кучики-тайчо! - радостно воскликнул Рэндзи, входя в кабинет. К его удивлению, он услышал стон, и его многоуважаемый тайчо пронесся мимо него.

- Я по делам, - коротко бросил Кучики, почти вылетая из комнаты. Абараи жутко удивился такому нетипичному поведению, но решил, что тайчо поддается его обаянию и теперь просто очень смущен.

Но давайте лучше последуем за самим Бьякуей. Он направился к единственному, по его мнению, тайчо, с которым он мог поговорить на эту тему - Дзюсиро Укитакэ.

- Я больше не могу, - честно простонал Бьякуя, делая глоток ароматного зеленого чая. Укитакэ сочувственно на него посмотрел, пододвигая аккуратную тарелочку с вагаси. Чтобы сам Кучики-тайчо так откровенничал! - Он меня просто убьет своим поведением... Он начал пользоваться каким-то... одеколоном, что ли. От него разит за три метра, да еще и таким диким запахом. Мускус! От него разит мускусом, половина отряда чихает при его появлении! А зубы?! Это не нормальные зубы, они теперь сияют похлеще моего занпакто! Стоит ему улыбнуться, как мне хочется одеть темные очки!

- Ты о Рэндзи? - осторожно спросил Укитакэ. В последнее время он просто не видел Рэндзи, а это был единственный "он", кто мог произвести на Кучики-тайчо такое впечатление.

- А о ком еще! В последнее время я едва могу себя сдерживать, чтобы не... проявить агрессию. Сначала он стал дольше корпеть над бумагами, и я обрадовался. Но чем больше он сидит, тем больше он пытается "красиво" написать, тем больше бреда у него получается! Например, "...рядовой был ранен в правое полужопие." Полужопие! Ты когда-нибудь слышал такое слово?! И чай, боги, этот жуткий чай... Он бросает нежные лепестки в кипяток и ждет, пока вода потемнеет, а потом просто наливает мне и подает с дешевыми сладостями из супермаркета. Такая... приторная гадость...

- Может, ты... слишком строг к нему? Мальчик вроде бы старается, - закинул пробный камень Укитакэ.

- Я тоже так думал! - Кучики вскинул голову. - Но прошло столько времени, пора бы уже заметить, что ты... что у тебя... все из рук вон плохо. Этот вид, этот чай... Когда он сегодня опять пришел, сверкая своими зубами, я не выдержал. Сбежал как мальчишка.

- Бьякуя, можно задать тебе вопрос? - мягко спросил Укитакэ. Дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: - Ты когда-нибудь ему об этом говорил? О том, что изменения пошли не совсем в лучшую сторону? Может быть, ему просто стоит дать пару советов или хотя бы намекнуть...

Бьякуя молчал. Действительно, может его фукутайчо действительно не замечает и просто старается делать, как лучше? А Кучики вместо того, чтобы дать добрый совет, лишь сердится. Почему бы и нет? Почему бы не стать его наставником и не попытаться сделать из Абараи цивилизованного шинигами?

Бьякуя спокойно допил чай вместе с Укитакэ, но говорили они уже на нейтральные темы, например, о погоде и повышении цен на зефир. Кучики-тайчо направился после этого прямиком в один из магазинов, принадлежащих его семье. В первую очередь он купил нормальную зубную пасту со вкусом зеленого чая и зубную щетку с пересекающимися щетинками. Гораздо дольше Бьякуя торчал в парфюмерном отделе, пытаясь подобрать запах своему фукутайчо. Никаких сладких ароматов, никаких цветочных ароматов и уж точно никаких сексуальных ароматов. Что-нибудь мужественное, но не слишком резкое... Нет, морской запах ему тоже не подойдет... В конце концов, Бьякуя, нанюхавшись всего до головокружения, выбрал на свой вкус самый подходящий для Рэндзи запах (мне, не имеющему талант Патрика Зюскинда, трудно передать сей необыкновенный аромат словами, так что придется поверить просто так). Проявив огромную щедрость, он взял целый набор, состоящий из шампуня, геля для душа и дезодоранта.

~~~ *** ~~~

- Кучики-тайчо?.. – Смущенный Рэндзи смотрел на лежавшие на столе вещи. Он бы обрадовался неожиданному подарку, если бы в нем не было зубной щетки. Неужели он плохо чистит зубы?..

- Абараи, - Кучики прикрыл глаза, чтобы не видеть сияние рта его фукутайчо, – с этой минуты и впредь ты будешь пользоваться только этими вещами. Свои старые флаконы можешь выкинуть. Если ты ослушаешься, я обязательно замечу и посчитаю за неповиновение начальству.

- Да... – Рэндзи заметно поник, его самооценка и вдохновение укатились куда-то за стол, но Бьякуя решил не сдаваться!

День 1.
Кучики не мог не заметить, что сегодня его фукутайчо весьма хорош. Со вчерашнего дня он был все еще несколько поникший, а значит – тихий. К тому же... этот аромат... Бьякуя не мог поверить, что запах действительно исходил от Рэндзи. Вчера ему он запомнился и вполовину не таким хорошим. Бьякуя даже мог бы прижаться к своему фукутайчо, уткнуться носом в его волосы и вдыхать этот запах...

Хотя зубы все еще блестели, как начищенные колокольчики Зараки, общий внешний вид шел на поправку, учитывая, что новый гель имел мягкий тонизирующий эффект.

День 2 и День 3 прошли так же спокойно. Рэндзи, снова обретая уверенность, начал шуметь и командовать, а Бьякуя привыкал к новому аромату. Да-да, запах настолько его нервировал, что тайчо не контролировал свои действия. Например, когда Абараи отвернулся, Кучики закрыл глаза и представил, что они обнимаются! Они, Бьякуя и Рэндзи!..

А вот в День 4 Кучики наконец решился заняться чайным воспитанием своего фукутайчо.

- Рэндзи, вот это – специальный глиняный чайничек, - объяснял он. – Вот это – жасминовый чай, который требует к себе особого внимания. Его никогда не бросают в кипяток. Сначала ты должен приготовить сам чайничек, сполоснув его горячей водой. Потом бросаешь туда ложку чая и заливаешь водой, тоже горячей. Просто подожди минут пять, после того как она закипит. Затем не забудь накрыть крышечкой и дать ему настояться. Не слишком мало и не слишком много, иначе вкус совершенно меняется. И никогда, слышишь, никогда не используй одну и ту же заварку два раза! – грозно сказал он. – Когда чай заварится, следи, чтобы чаинки не попали в кружку, можешь использовать ситечко. И всегда полощи чайничек после его использования, но никогда не мой, особенно с моющими средствами!.. И вагаси... то есть, сладости к чаю, не обязательно подавать каждый раз, это плохо влияет на аппетит. И еще, покупать их стоит в кондитерской, а не дешевом универмаге...

Через пару дней Бьякуя был просто переполнен гордостью за себя и Абараи. Вкус напитка улучшался с каждым разом, и вот уже казалось, что вкуснее и ароматнее этот сорт чая просто быть не может. Только вот сладости почти исчезли со стола, но Бьякуя не был особой сладкоежкой. Лишь потом он догадался, что все эти вагаси Рэндзи покупал на свои деньги, а постоянно приобретать дорогие продукты ему не позволяли финансы.

Бьякуя даже пригласил Укитакэ на чай, и последний его вполне одобрил, хотя и предпочитал зеленые сорта.

- Что-то в твоем фукутайчо изменилось, хотя не пойму что, - сказал он, провожая его взглядом. - Знаешь, так и хочется... - Джуширо замолчал, пытаясь подобрать слова.

- Прижаться к нему? - подсказал Бьякуя.

- Да!

- Мм, - понимающе протянул тайчо. Укитакэ изумленно на него посмотрел.

- То есть... тебе тоже?

На этот вопрос он не получил очевидный ответ, поскольку в комнату зашел Рэндзи, спросивший тайчо, не желают они чего-либо. Тайчо желали, чтобы Рэндзи остался, и они продолжили чаепитие втроем. Укитакэ отвесил ему кучу комплиментов о том, какой Рэндзи хозяйственный и умелый и как он красиво разливает чай по чашкам. Рэндзи же в ответ краснел и благодарил, что совсем не понравилось его тайчо. Но не думайте слишком много, эта была не ревность! Просто Рэндзи вовсе не красиво и умело сервировал тарелки, да и разговаривая, он делал слишком много лишних телодвижений, и, когда Укитакэ ушел, они провели еще одно чаепитие на двоих. Бьякуя объяснил ему разницу между чайной церемонией, простым дружеским чаепитием и поглощением чая за завтраком. При этом было продемонстрировано, как и сколько лучше всего класть вагаси на тарелку. Бьякуя воспользовался шансом и сел к фукутайчо поближе, прикасаясь к его рукам, якобы управляя и демонстрируя, уже наслаждаясь румянцем, вызванным им самим.