Потянулись унылые дни. Идей не было. Надежды не было. Единственный имеющийся вариант – создать проход в мир мертвых и использовать способность квинси поглощать духовные частицы – Маюри нещадно раскритиковал.
– Ты не справишься, – заявил он. – Ты не сможешь целенаправленно поглощать духовные частицы в течение длительного времени. Понадобятся дни или даже недели, чтобы получить хотя бы столько же энергии, сколько ты взял из моей реяцу.
Впрочем, расчеты для создания прохода начал.
Ишида целыми днями бродил по лесу. Было очень странно – ощущать ограниченность мира, его конечность. Нет, он больше не считал, что Маюри его обманывает, но понимание ускользало.
– Как может существовать такая маленькая планета? – пытался он добиться ответа у шинигами. – Сила тяжести…
– Глупый квинси, – злился Маюри. – Это не планета, это мир.
Они часами спорили о космогонии, пытаясь соотнести понятия Мира Живых и Общества Душ, и что-то даже прояснялось… К сожалению, это ни на шаг не приближало к решению их основной проблемы.
Ишида перебирал в памяти рассказы деда о реяцу, шинигами, природе сил квинси, пытаясь найти малейшую зацепку как искусственно увеличить силы – но то ли он был невнимательным учеником, то ли дед просто не рассказывал ему об этом.
– Вот так странно сбываются желания, сенсей, – задумчиво проговорил Ишида. Он сидел на поляне, машинально кидая в ручей мелкие камешки. – Ты всю жизнь мечтал о сотрудничестве квинси и шинигами – и вот мне приходится сотрудничать с твоим убийцей. Не уверен, что тебе бы это понравилось. Знаешь, я бы не удивился, если бы оказалось, что именно он предложил истребить квин…
Ишида оборвал себя на полуслове, пораженный пришедшей в голову мыслью. Идиот, почему он раньше про это не подумал, ведь решение просто лежит на поверхности!
– Спасибо, сенсей, – выдохнул он и бегом припустил к пещере.

Ишида привалился спиной к шершавой коре дерева. Опушку освещало теплое полуденное солнце, но тут, в чаще леса, было сыро и промозгло. В самый раз, под стать настроению.
Надевая перчатку, он почти не сомневался, что наступит момент, когда ее придется снять, чтобы на короткий миг получить огромную силу – но потом потерять ее всю. Он был почти готов к тому, что сорвет ее – в какой-нибудь безнадежной битве, битве за честь, за друзей, в ярости боя, в пылу сражения… Но не так! Не с холодной головой, взвешивая шансы и сознавая последствия. Что он без своей силы? Что от него останется, если он перестанет быть квинси?..

Они провозились несколько дней. Приманки, объяснял Маюри, основаны на принципе «медленной смерти». При взаимодействии с материей мира живых приманка оказывает то же влияние, что занпакто на духа – отправляет в мир мертвых, но при этом существенно растягивает процесс во времени, чтобы пустые успели почувствовать «запах» реяцу.
– Запах раззадоривает их голод, и пустые просто не могут устоять перед соблазном. – Маюри придирчиво осмотрел безобидный на вид шарик. – Не лучший экземпляр, но работать будет.
– Уверен, что этого хватит? – Ишида недоверчиво взглянул на полдюжины шариков. Выглядели они как-то несолидно. Впрочем, в старую приманку, оставленную ему дедом, он тоже не слишком верил – пока на практике не убедился в ее возможностях.
– Этого хватило бы, чтобы вытащить сюда меноса – если бы он существовал в этом мире, – заверил его Маюри.
Ишида покатал шарик в ладони. Положил на место. Поправил очки.
– Пора начинать, да?
– Мне – пора. – Маюри убрал приманки в карман и взял занпакто. – По возможности не покидай пещеру. Когда я сниму отпугивающее поле и активирую приманку, тут станет небезопасно.

Ишида проснулся резко, как будто его встряхнули. Сердце бешено колотилось, одежда промокла от пота. Кажется, ему что-то снилось, что-то темное, жуткое, давящее. Он прошелся по пещере, пытаясь прогнать остатки сна, но лучше не становилось – только хуже.
Ишида мерил пещеру шагами, и шагов от стенки до стенки каждый раз оказывалось одинаково – но поверить в это не получалось. Пещера уменьшилась раза в три и продолжала сжиматься. Лампа исправно светила под потолком, но тени становились все гуще, тяжелее, наступали, давили, не давали дышать.
– Просто плохой сон, – убеждал себя Ишида.
– Нервы ни к черту, – бормотал Ишида, вздрагивая от очередного шороха.
– Я только подышу воздухом, – уговаривал он себя, открывая дверь.

Маюри убивал пустых до самого рассвета. Спокойно и размеренно, четко выверенными движениями, методично и неторопливо – благо, пустые сами стремились к приманке, не заставляя себя выслеживать и караулить.
Ишида ходил за ним хвостиком и просто старался не путаться под ногами. Оставаться в пещере не было никаких сил.
Мир лихорадило и его обитателей вместе с ним.
Ветра почти не было, но деревья возбужденно шелестели, будто предчувствуя свою судьбу. Насекомые притихли, как перед грозой. Птицы молчали.
– Приманка больше не действует, – сказал Маюри.
– Хочешь активировать новую? – спросил Ишида, нервно обрывая листья с подобранной ветки.
– Это уже бессмысленно. Ты что, не чувствуешь? Скоро все начнется… хотя, вернее будет сказать – закончится.
Ишида чувствовал. Трудно было не чувствовать. Они добились своего – нарушили равновесие душ, пошатнули мир, подтолкнули чашу весов. Мир накренился, замер, еще секунда – и рухнет под собственной тяжестью, разобьется в ничто…
– Квинси, ты помнишь, что должен будешь сделать? – резкий голос вырвал Ишиду из оцепенения.
– Не держи меня за идиота, – оскорбился он. Лук послушно появился в ладони. – Куда надо стрелять?
– Ммм, дай подумать, – протянул Маюри, оглядывая светлеющий небосклон. – Пожалуй, во-он в ту звезду.
– Почему именно в нее? – нахмурился Ишида.
– А почему нет? Если тебе обязательно надо куда-то целиться, мишень не хуже других.
Ишида рассмеялся – скорее от нервов, чем потому что действительно было смешно – и поудобнее перехватил лук.
Солнце, наконец, встало – но звезды не торопились покинуть небосклон, как будто желая лично посмотреть на конец мира. Небо то светлело, то затуманивалось дымкой облаком.
– Смотри! – Маюри крепко сжал его плечо. – Смотри! Вряд ли кто-то это видел до нас. Тебе выпал уникальный шанс.
Его глаза горели от восторга.
– Я бы предпочел обойтись без подобных шансов, – проворчал Ишида, скорее чтобы просто возразить. Он тоже смотрел во все глаза.
Мир вокруг стремительно терял объем и краски. Как лавина сперва ползет медленно, а после набирает неудержимую скорость, так и мир, начав рушиться, умирал все стремительней.

***
Удивление сменилось возмущением, возмущение – брезгливостью. Вот уж чего он точно не ожидал увидеть в «аквариуме», так это себя. Да еще вместе с Маюри.
– Что за черт, – пробормотал он. – Что это такое?!
Изображение за стеклом расплывалось и вздрагивало, напоминая плохой фильм или игру на слабом компьютере, или…
Лук послушно появился в ладони.
– Чем бы это ни было, я это уничтожу! – прошипел Ишида, натягивая тетиву.
– Не советую, – раздался сзади скрипучий голос. – Разрушишь виварий – они умрут.
- Хочешь сказать – они живые? – не поверил Ишида. Но лук опустил.
– Они дышат, едят, гадят, реагируют на раздражители, – монотонно перечислил Маюри. – Размножаться, правда, не пробовали, но в остальном проявляют все признаки живых организмов.
– Как?..
– Помолчи, – Маюри склонился к стеклу, бесцеремонно отодвинув Ишиду. – Лучше смотри внимательно, вряд ли у тебя еще будет шанс наблюдать такое. Они завершают очень любопытный эксперимент... из тех, что не рекомендуется проводить в натурном виде.
Ишиде хотелось прояснить миллион вопросов, но он послушно замолчал и наклонился к «аквариуму». Изображение между тем ухудшалось, разобрать что-то стало почти невозможно. «На что смотреть-то?», – собрался спросить Ишида, когда виварий внезапно осветился ослепительной вспышкой.
А потом полыхнуло в реальности.

Ишида открыл глаза и попытался понять, что произошло. Болели руки, изрезанные осколками, когда… Когда? …он поднимал лук… он наклонился к «аквариуму»… выстрел… взрыв… получилось?.. что за идиотский эксперимент?!..
- Очухался? Хорошо. Было бы совсем некстати вызывать четвертый отряд. – Маюри стоял посреди лаборатории, оценивая разрушения.
Мысли спутались в плотный клубок и распутываться не желали.
– Что произошло? – выдавил Ишида, хотя куда больше хотелось заорать во всю глотку: «Кто я?!».
– Наш… их эксперимент... – Маюри умолк, глядя прямо перед собой, как будто вел напряженный внутренний диалог. Впрочем, судя по творящемуся в собственной голове, Ишида мог предположить, что так и было на самом деле. – Виварий должен был выдержать, – с видимым усилием продолжал он, – я проводил расчеты. Возможно, роль сыграло близкое расстояние между ними и нами… притяжение уничтожило виварий. Соединило личности. Весьма любопытный эффект, нужно изучить…

Написано по заявке: (текст заявки) Eswet
- Абараи, Хинамори, Кира: первые годы службы в пятом отряде, Ичимару еще лейтенант, можно с описанием его назначения капитаном. Будни, комедия и трагедия положений, карьерный рост, любовные истории и прочие радости.
- будни четвертого отряда: госпиталь, склады и канализация. Приключения, юмор, романтика и "романтика" службы.

1.
Торговая улица в третьем округе Руконгая по определению была шумной. Перекрикивались торговцы, у прилавков громко пытались сбить цену частые гости, шинигами в увольнении. Торговались все, независимо от ранга и обеспеченности. Но тем погожим днем весь будничный шум торговой улочки заглушали крики одного высокого красноволосого шинигами.
- Нет, ну как это как – в мир живых нельзя, драться нельзя…а что можно-то?
- Ничего страшного, я уже нагулялся…
- Ренджи, оставь Киру-куна в покое! - вмешалась Хинамори. – Если хочешь знать, я ему завидую!
- Неужели ты готова променять пятый отряд на четвертый? Ладно, девчонка, что с тебя возьмешь… - пробурчал Абараи.
- Ну, окажись я на месте Киры-куна…
Мысли Хинамори были далеки от товарищей также, как потрепанное косодэ курсанта-первогодка от капитанского хаори. Наверное, потому она и не обиделась на «девчонку».
– Я бы радовалась, что никого не надо убивать.
- Пустые – это же несчастные души. Их полагается не убивать, а…- подал голос незнакомый курсант.
Последних минут пять он потратил, перекладывая свертки с чаем на прилавке. Продавец уже поглядывал на него с осуждением, а спорщики старательно не замечали.
- Ты это Хисаги скажи, - огрызнулся Ренджи. – Он оценит.
Курсант ретировался, так ничего и не купив. Проводив его грозным взглядом, Абараи снова принялся тиранить Киру. Ни в одно из заверений, которыми друг упрямо отмахивался, Ренджи не поверил.

…Хисаги отсыпался после дежурства.
Покалеченный глаз слипся, лицо перекосило, жесткие не первой чистоты волосы стояли торчком. Сэмпай походил на зверя, вывалившегося из потревоженной наводнением берлоги.
- С ума сошли, - ворчал Шухей. – Какие еще, к чертовой матери, сладости?
- Я же говорю, лучше мясо! – поддержал Абараи. – А эти, как дети прямо – конфеты им подавай!
- Мясо? – медленно переспросил Хисаги. – Где?
- Пятый округ, - подсказал Кира. – Там есть неплохое местечко.
- Ладно, - Шухей сдался быстро.
- Но сладости там тоже подают, - добавила Хинамори с видом победительницы.
Ей было спокойно и радостно идти по улице рядом с ними – высокими, сильными и молодыми. Такими, как Айзен-тайчо.
За белую стену Сейрейтей садилось золотисто-оранжевое солнце. Редкие продолговатые облачка были цвета меди и волос Абараи.
Кира, щурясь, смотрел на закат и придумывал хокку.

2.

- Потоп на территории тринадцатого отряда, прорвало трубы в первом, обрушение коммуникаций в девятом, шестой просил прислать уборщиков…
Кира слушал внимательно, стараясь запомнить все, что было на повестке дня. Восьмой офицер говорил быстро и с такой интонацией, будто каждое из означенных бедствий аналогично массовому прорыву Пустых. А то и хуже.
Для четвертого отряда так и было.
Вабискэ теперь жила в казарме, скучая без своего шинигами. Кира тоже скучал без Вабискэ, но лишь в те недолгие минуты, когда ему нечем было занять руки. Выпадали такие редко. Теперь роль занпакто чаще всего выполнял разводной ключ.
- В седьмом засор, - закончил Харунобу.
- Опять? – послышались недовольные возгласы. – Вчера же прочищали!
- Спокойно! Я прошу тишины! – офицер немного повысил голос. – Засор – значит засор. От того, что вы поднимете тут шум до самого Уэко Мундо, он не рассосется. Все, выполнять!